Неточные совпадения
— Нет, я думаю, княгиня устала, и
лошади ее не интересуют, — сказал Вронский Анне, предложившей пройти до конного завода, где Свияжский хотел видеть
нового жеребца. — Вы подите, а я провожу княгиню домой, и мы поговорим, — сказал он, — если вам приятно, — обратился он к ней.
Дорогой, в вагоне, он разговаривал с соседями о политике, о
новых железных дорогах, и, так же как в Москве, его одолевала путаница понятий, недовольство собой, стыд пред чем-то; но когда он вышел на своей станции, узнал кривого кучера Игната с поднятым воротником кафтана, когда увидал в неярком свете, падающем из окон станции, свои ковровые сани, своих
лошадей с подвязанными хвостами, в сбруе с кольцами и мохрами, когда кучер Игнат, еще в то время как укладывались, рассказал ему деревенские новости, о приходе рядчика и о том, что отелилась Пава, — он почувствовал, что понемногу путаница разъясняется, и стыд и недовольство собой проходят.
Потные, измученные скакавшие
лошади, провожаемые конюхами, уводились домой, и одна зa другой появлялись
новые к предстоящей скачке, свежие, большею частию английские
лошади, в капорах, со своими поддернутыми животами,похожие на странных огромных птиц.
Другое немножко неприятное было то, что
новый начальник, как все
новые начальники, имел уж репутацию страшного человека, встающего в 6 часов утра, работающего как
лошадь и требующего такой же работы от подчиненных.
На другое утро, несмотря на упрашиванья хозяев, Дарья Александровна собралась ехать. Кучер Левина в своем не
новом кафтане и полуямской шляпе, на разномастных
лошадях, в коляске с заплатанными крыльями мрачно и решительно въехал в крытый, усыпанный песком подъезд.
Чудная, однако же, вещь: на другой день, когда подали Чичикову
лошадей и вскочил он в коляску с легкостью почти военного человека, одетый в
новый фрак, белый галстук и жилет, и покатился свидетельствовать почтение генералу, Тентетников пришел в такое волненье духа, какого давно не испытывал.
Чаще всего дети играли в цирк; ареной цирка служил стол, а конюшни помещались под столом. Цирк — любимая игра Бориса, он был директором и дрессировщиком
лошадей,
новый товарищ Игорь Туробоев изображал акробата и льва, Дмитрий Самгин — клоуна, сестры Сомовы и Алина — пантера, гиена и львица, а Лидия Варавка играла роль укротительницы зверей. Звери исполняли свои обязанности честно и серьезно, хватали Лидию за юбку, за ноги, пытались повалить ее и загрызть; Борис отчаянно кричал...
Зимними вечерами приятно было шагать по хрупкому снегу, представляя, как дома, за чайным столом, отец и мать будут удивлены
новыми мыслями сына. Уже фонарщик с лестницей на плече легко бегал от фонаря к фонарю, развешивая в синем воздухе желтые огни, приятно позванивали в зимней тишине ламповые стекла. Бежали
лошади извозчиков, потряхивая шершавыми головами. На скрещении улиц стоял каменный полицейский, провожая седыми глазами маленького, но важного гимназиста, который не торопясь переходил с угла на угол.
Затем, при помощи прочитанной еще в отрочестве по настоянию отца «Истории крестьянских войн в Германии» и «Политических движений русского народа», воображение создало мрачную картину: лунной ночью, по извилистым дорогам, среди полей, катятся от деревни к деревне густые, темные толпы, окружают усадьбы помещиков, трутся о них; вспыхивают огромные костры огня, а люди кричат, свистят, воют, черной массой катятся дальше, все возрастая, как бы поднимаясь из земли; впереди их мчатся табуны испуганных
лошадей, сзади умножаются холмы огня, над ними — тучи дыма, неба — не видно, а земля — пустеет, верхний слой ее как бы скатывается ковром, образуя все
новые, живые, черные валы.
Самгин слушал его суховатый баритон и сожалел, что англичанина не интересует пейзаж. Впрочем, пейзаж был тоже скучный — ровная, по-весеннему молодо зеленая самарская степь, черные полосы вспаханной земли, маленькие мужики и
лошади медленно кружатся на плывущей земле, двигаются серые деревни с желтыми пятнами
новых изб.
Он тотчас наполнил комнату скрипом
новых ботинок, треском передвигаемых кресел, а на улице зафыркала
лошадь, закричали мальчишки и высоко взвился звонкий тенор...
Наконец даже дошло до того, что на мостик настлали три
новые доски, тотчас же, как только Антип свалился с него, с
лошадью и с бочкой, в канаву. Он еще не успел выздороветь от ушиба, а уж мостик отделан был заново.
Они вошли в
новый флигель. Бабушка показала ему переделки в конюшнях, показала и
лошадей, и особое отделение для птиц, и прачешную, даже хлевы.
Я — ничего себе: всматривался в открывшиеся теперь совсем подробности
нового берега, глядел не без удовольствия, как скачут через камни, точно бешеные белые
лошади, буруны, кипя пеной; наблюдал, как начальство беспокоится, как появляется иногда и задумчиво поглядывает на рифы адмирал, как все примолкли и почти не говорят друг с другом.
Этот тон смутил Зосю. Несколько дней она казалась спокойнее, но потом началась старая история. Привалова удивляло только то, что Половодов совсем перестал бывать у них, и Зося, как казалось, совсем позабыла о нем. Теперь у нее явилось
новое развлечение: она часов по шести в сутки каталась в санях по городу, везде таская за собой Хину. Она сама правила
лошадью и даже иногда сама закладывала свой экипаж.
На другой день утром Дерсу возвратился очень рано. Он убил оленя и просил меня дать ему
лошадь для доставки мяса на бивак. Кроме того, он сказал, что видел свежие следы такой обуви, которой нет ни у кого в нашем отряде и ни у кого из староверов. По его словам, неизвестных людей было трое. У двоих были
новые сапоги, а у третьего — старые, стоптанные, с железными подковами на каблуках. Зная наблюдательность Дерсу, я нисколько не сомневался в правильности его выводов.
Николай Иваныч человек со влиянием: он известного конокрада заставил возвратить
лошадь, которую тот свел со двора у одного из его знакомых, образумил мужиков соседней деревни, не хотевших принять
нового управляющего, и т. д.
Каждый день, бывало,
новую затею придумывал: то из лопуха суп варил, то
лошадям хвосты стриг на картузы дворовым людям, то лен собирался крапивой заменить, свиней кормить грибами…
Пока он, с обычным странным изумлением, выслушивал ответ смотрителя, что лошадей-де нету, я успел, со всем жадным любопытством скучающего человека, окинуть взором с ног до головы моего
нового товарища.
Напрасно Чертопханов старался унять расходившуюся желчь; напрасно он пытался уверить себя, что эта…
лошадь хотя и не Малек-Адель, однако все же… добра и может много лет прослужить ему: он тут же с яростью отталкивал от себя прочь эту мысль, точно в ней заключалось
новое оскорбление для тогоМалек-Аделя, перед которым он уж и без того считал себя виноватым…
Когда подошли
лошади, таз вернулся обратно, и мы отправились по
новой дороге вверх по Синанце.
— Три года тому назад, однажды, в зимний вечер, когда смотритель разлиневывал
новую книгу, а дочь его за перегородкой шила себе платье, тройка подъехала, и проезжий в черкесской шапке, в военной шинели, окутанный шалью, вошел в комнату, требуя
лошадей.
Беспрерывно оказывался у него какой-нибудь
новый талант: то
лошадь подкует на диво, то печку исправит, ежели дымит, то стекло в окне вставит.
Матушка даже повернулась на стуле при одной мысли, как бы оно хорошо вышло. Некоторое время она молчала; вероятно, в голове ее уже роились мечты. Купить земли — да побольше — да крестьян без земли на своз душ пятьсот, тоже недорого, от сорока до пятидесяти рублей за душу, да и поселить их там. Земля-то
новая — сколько она приплода даст!
Лошадей развести, овец…
«Иваны», являясь с награбленным имуществом, с огромными узлами, а иногда с возом разного скарба на отбитой у проезжего
лошади, дожидались утра и тащили добычу в лавочки Старой и
Новой площади, открывавшиеся с рассветом. Ночью к этим лавочкам подойти было нельзя, так как они охранялись огромными цепными собаками. И целые возы пропадали бесследно в этих лавочках, пристроенных к стене, где имелись такие тайники, которых в темных подвалах и отыскать было нельзя.
У Штоффа была уже своя выездная
лошадь, на которой они и отправились в думу. Галактион опять начал испытывать смущение. С чего он-то едет в думу? Там все свои соберутся, а он для всех чужой. Оставалось положиться на опытность Штоффа.
Новая дума помещалась рядом с полицией. Это было
новое двухэтажное здание, еще не оштукатуренное. У подъезда стояло несколько хозяйских экипажей.
Лошади остались зимовать в Николаевске, но так как кормы были дороги, то их продали с аукциона и на вырученные деньги купили
новых в Забайкалье, но эти
лошади оказались хуже прежних, и крестьяне забраковали нескольких.
— Между тем пахарь запряг другую
лошадь в соху и, начав
новую борозду, со мною простился.
Возвращая
новому Полкану подорожную, староста говорил: — Его превосходительству с честною его фамилией потребно пятьдесят
лошадей, а у нас только тридцать налицо, другие в разгоне.
Эти случаи сейчас же иллюстрировались непременно лошадью-новокупкой,
новой одеждой, пьянством и
новыми крышами на избах, а то и всей избой.
На Фотьянке народ улучшается на глазах: там изба
новая, там ворота, там
лошадь…
В несколько дней Мыльников совершенно преобразился: он щеголял в красной кумачовой рубахе, в плисовых шароварах, в
новой шапке, в
новом полушубке и
новых пимах (валенках). Но его гордостью была
лошадь, купленная на первые деньги. Иметь собственную
лошадь всегда было недосягаемой мечтой Мыльникова, а тут вся
лошадь в сбруе и с пошевнями — садись и поезжай.
Родион Потапыч проводил
нового начальника до выхода из корпуса и долго стоял на пороге, провожая глазами знакомую пару раскормленных господских
лошадей.
Одна
лошадь у Макара устарела для езды по лесу, и он все хотел променять ее, чтобы добыть получше, — вот бы и
лошадь осталась, кабы Макар прямо купил себе
новую.
Было у них два хлева, где стояли Терешкина
лошадь и корова Пестренка, под навесом красовалась
новая телега, под другим жили овцы, а в огороде была устроена особая загородка для свиней.
Германская революция была во всем разгаре. Старик Райнер оставался дома и не принимал в ней, по-видимому, никакого непосредственного участия, но к нему беспрестанно заезжали какие-то
новые люди. Он всегда говорил с этими людьми, запершись в своем кабинете, давал им проводников,
лошадей и денег и сам находился в постоянном волнении.
И все эти Генриетты
Лошади, Катьки Толстые, Лельки Хорьки и другие женщины, всегда наивные и глупые, часто трогательные и забавные, в большинстве случаев обманутые и исковерканные дети, разошлись в большом городе, рассосались в нем. Из них народился
новый слой общества слой гулящих уличных проституток-одиночек. И об их жизни, такой же жалкой и нелепой, но окрашенной другими интересами и обычаями, расскажет когда-нибудь автор этой повести, которую он все-таки посвящает юношеству и матерям.
Для меня опять готовилось
новое зрелище; отложили
лошадей, хотели спутать и пустить в поле, но как степные травы погорели от солнца и завяли, то послали в деревню за свежим сеном и овсом и за всякими съестными припасами.
Нас ожидала
новая остановка и потеря времени: надо было заехать в деревню Часовню, стоящую на самом берегу Волги, и выкормить
лошадей, которые около суток ничего не ели.
Опять выбрали лучшую и
новую завозню, поставили нашу карету, кибитку и всех
лошадей.
Усадьба состояла из двух изб:
новой и старой, соединенных сенями; недалеко от них находилась людская изба, еще не покрытая; остальную часть двора занимала длинная соломенная поветь вместо сарая для кареты и вместо конюшни для
лошадей; вместо крыльца к нашим сеням положены были два камня, один на другой; в
новой избе не было ни дверей, ни оконных рам, а прорублены только отверстия для них.
— Все мы, и я и господа чиновники, — продолжал между тем Постен, — стали ему говорить, что нельзя же это, наконец, и что он хоть и муж, но будет отвечать по закону… Он, вероятно, чтобы замять это как-нибудь, предложил Клеопатре Петровне вексель, но вскоре же затем, с
новыми угрозами, стал требовать его назад… Что же оставалось с подобным человеком делать, кроме того, что я предложил ей мой экипаж и
лошадей, чтобы она ехала сюда.
У коляски Лаптева ожидало
новое испытание. По мановению руки Родиона Антоныча десятка два катальных и доменных рабочих живо отпрягли
лошадей и потащили тяжелый дорожный экипаж на себе. Толпа неистово ревела, сотни рук тянулись к экипажу, мелькали вспотевшие красные лица, раскрытые рты и осовевшие от умиления глаза.
Или, быть может, в слезах этих высказывается сожаление о напрасно прожитых лучших годах моей жизни? Быть может, ржавчина привычки до того пронизала мое сердце, что я боюсь, я трушу перемены жизни, которая предстоит мне? И в самом деле, что ждет меня впереди?
новые борьбы,
новые хлопоты,
новые искательства! а я так устал уж, так разбит жизнью, как разбита почтовая
лошадь ежечасною ездою по каменистой твердой дороге!
Но это только на время: почуется в воздухе горечь, получается
новое приказание, вызывающее к деятельности, и я, как почтовая
лошадь, распрямляю разбитые ноги и скачу по камням и щебню, по горам и оврагам, по топям и грязи.
В двенадцать часов Калинович, переодевшись из мундира в черный фрак, в черный атласный шарф и черный бархатный жилет и надев сверх всего
новое пальто, вышел, чтоб отправиться делать визиты, но, увидев присланный ему экипаж, попятился назад:
лошадь, о которой Петр Михайлыч так лестно отзывался, конечно, была, благодаря неусыпному вниманию Палагеи Евграфовны, очень раскормленная; но огромная, жирная голова, отвислые уши, толстые, мохнатые ноги ясно свидетельствовали о ее солидном возрасте, сырой комплекции и кротком нраве.
Недели через три восьмерик почтовых
лошадей, запряженных в дормез английской работы, марш-марш летел по тракту к губернскому городу. Это ехал
новый вице-губернатор. На шее у него, о чем он некогда так заносчиво мечтал, действительно виднелся теперь владимирский крест.
Лошади с выжженным
новым подкопаевским тавром очень ценились и на Дону и в кавалерии, и долго еще встречались на Дону
лошади прекрасных форм с подкопаевским тавром: сердцем, пронзенным стрелой!
Внутри город был довольно грязен: в нем всего только одна церковь высилась и белелась, да белелись еще, пожалуй, каменные присутственные места; лавки же были хоть и
новые, но деревянные, и для приезжающих в городе не имелось никаких удобств, кроме единственного постоялого двора с небольшим числом комнаток вроде номеров и с огромным крытым двором для
лошадей.
Жизнь обитателей передовых крепостей на чеченской линии шла по-старому. Были с тех пор две тревоги, на которые выбегали роты и скакали казаки и милиционеры, но оба раза горцев не могли остановить. Они уходили и один раз в Воздвиженской угнали восемь
лошадей казачьих с водопоя и убили казака. Набегов со времени последнего, когда был разорен аул, не было. Только ожидалась большая экспедиция в Большую Чечню вследствие назначения
нового начальника левого фланга, князя Барятинского.